Спокойно пройдя по импровизированному мостику, состоящему из картонных коробок и прочего мусора, через огромную лужу, больше похожую на болото, Реборн огляделся. В отличие от Шенена, места, которое они выбрали для операции, эта улочка была неосвещенной. Двух-трехэтажные дома стояли по обе стороны, заставляя утопать разбитую дорогу во мраке. Кое-где был включен свет, но его было очень мало. При всей картине было еще и очень тихо, изредка собака гавкнет или кошки подерутся. Основной звук – шум с соседних, более оживленных улиц.
Мужчина спокойно и уверенно шел уже по обочине, перешагивая через отходы. Мерзкое место, оставалось только надеяться, что Луче не выберет его. Да и… Не смотря на сущий бардак в доме, Ламбо бы навряд ли прошелся по этой грязи в своих новеньких ботиночках от какого-то там крутого дизайнера.
Мысли о Ламбо заставили идти быстрее. Как бы то ни было, он – его напарник, а значит, детектив в ответе за него. Да и… Признаваясь себе, Реборн давно понял, какой бы занозой в заднице Бовино не был, без него сразу становится очень скучно и тоскливо. Любовь?.. Нет, что угодно, кроме нее. Он сказал тогда правду. Единственная, кого он когда-либо любил и будет любить – Луче. Светлый лучик полицейского участка на Уолд-Стрит.
До него отрывками через наушник доходил разговор Тсуны с Бьякураном. Нет, как бы то ни было, навряд ли Джессо убийца. Конечно, он слащавый и скрытный ублюдок, но маньяк такого уровня? Скорее тихоня Савада тот самый Потрошитель, чем врач. Но мелкий не может быть им, потому что у него идеальное алиби – работа в участке над одним из сложных дел совместно с Реборном и Ламбо.
Кто же мог быть убийцей? И… Мужчина застыл на месте, понимая, что сделал ошибку. Почему он решил, что маньяк действует исключительно для себя. Но тогда зачем ему плод? Каннибал? Но если нерожденные дети идут куда-то в другую сферу? Медицина?.. Генетические опыты?.. Просто по заказу большого правительства?.. Неужели именно этого хотела Луче?!
«Куда идти? Зачем? Черт возьми, где они могут быть?» - заскрипел зубами Реборн. Его опять начало трясти. Убийца в девяносто пять процентов работает не один. У него есть сообщники. И, кажется, женщина как раз собирается выйти на их след. И для этого ей нужен Ламбо. Но почему она не выбрала кого-то более опытного? Хотя бы того, кто умеет стрелять?! «Пистолет! Я же забрал его у него! – нахмурился мужчина. – Нет, я его бросил, когда Скалл и Вайпер потеряли ее. Значит, пистолет у него есть. Да он с предохранителя его снять-то сможет?»
- …пуст, Хибари, - сказал Тсуна. Реборн удовлетворенно кивнул. Как он и думал, врач всего лишь повелся на симпатичную внешность Савады. Да, детектив был согласен, что его никчемный коллега был очень даже красив в этом растрепанном рыжем парике, с криво подведенными глазами и дешевой розовой помадой. Немного пройдя вперед, поправив шляпу, мужчина позабавился, представляя Ламбо в виде девушки. Этакая баба с огромной грудью и в обтягивающем коровьем платье. Прыснув, детектив, замер.
- А-А-А-А! – крик, сзади! Все расслабляющие мысли вылетели из головы.
Он не помнил, как развернулся и как выхватил из кобуры пистолеты. Просто несся туда, где прозвучат отчаянный зов. Звук стрельбы. Черт, неужели Ламбо все-таки решил выстрелить? «Молодец», - подумал Реборн, уже видя впереди неотчетливые очертания фигуры в белом платье на асфальте. Из-за поворота выбежал Хибари, выхватывая свои тонфа.
Только подбежав ближе, я понял, что платье совсем не белое. Руки сами скинули с плеч пиджак, кинув его парню. Краем глаза замечаю, как Кея мгновенно склоняется над девушкой, зажимая тканью хлещущую кровь. Я бежал дальше, проматывая в голове то, что увидел.
Луче лежит на земле под единственным фонарем, среди всего хлама этой грязной улицы. Подол вымазан во что-то черное – видимо она упала в лужу. Рука заломлена к верху, вывернута или сломана, не понятно. На белой коже отчетливо выступают синяки. Но убийца – не дурак. Наверняка, ни одного отпечатка не будет найдено. Всегда только волокна от синтетической кожи. Дальше…
Шея. Развороченная, но в основном исцарапана. Везде кровь. Очень много крови на земле, вокруг нее. Сонная артерия не задета, но мелкие сосуды кровоточат едва ли не сильнее, чем если бы разрезали только ее. Кровь стекает на платье, украшая его в огненный цвет. Но это не красиво. Отвратительно. И больно.
- Я убью этого подонка, кем бы он ни был. И Ламбо. За то, что она пострадала. Он знал! Он был должен сказать это все мне! – шипел он, перепрыгивая через мусорные баки, несясь туда, где была слышна стрельба.
И… неглубокий - только бы неглубокий! - порез от левого ребра вниз. Кость… это же не она блестела от электрического освещения? Ребенок же жив? Он же будет жить? И она будет жить? Ради безумной матери, ради ублюдка Гаммы, укравшего у Реборна Луче, ради… ради того, чтобы жить!
Слишком много крови было на ней, что она пыталась сделать, что он так и не смог перерезать ей горло? Что она хотела добиться от сумасшедшего маньяка?
«Как я мог это допустить? Как я не заметил, как изменилось поведение Ламбо! Я должен был это предвидеть!» - Реборн закусил губу. Ускоряясь.
Бенг. Бенг.
Последний поворот, принять устойчивую позицию.
- Твою мать, вы мне заплатите, суки! – пистолет крутанулся в руке, направляясь на цель. Другой указал на второго ублюдка. Но попала только одна пуля. Ламбо, сорвавшись с места, скрылся в тени домов.
Мужчина спокойно и уверенно шел уже по обочине, перешагивая через отходы. Мерзкое место, оставалось только надеяться, что Луче не выберет его. Да и… Не смотря на сущий бардак в доме, Ламбо бы навряд ли прошелся по этой грязи в своих новеньких ботиночках от какого-то там крутого дизайнера.
Мысли о Ламбо заставили идти быстрее. Как бы то ни было, он – его напарник, а значит, детектив в ответе за него. Да и… Признаваясь себе, Реборн давно понял, какой бы занозой в заднице Бовино не был, без него сразу становится очень скучно и тоскливо. Любовь?.. Нет, что угодно, кроме нее. Он сказал тогда правду. Единственная, кого он когда-либо любил и будет любить – Луче. Светлый лучик полицейского участка на Уолд-Стрит.
До него отрывками через наушник доходил разговор Тсуны с Бьякураном. Нет, как бы то ни было, навряд ли Джессо убийца. Конечно, он слащавый и скрытный ублюдок, но маньяк такого уровня? Скорее тихоня Савада тот самый Потрошитель, чем врач. Но мелкий не может быть им, потому что у него идеальное алиби – работа в участке над одним из сложных дел совместно с Реборном и Ламбо.
Кто же мог быть убийцей? И… Мужчина застыл на месте, понимая, что сделал ошибку. Почему он решил, что маньяк действует исключительно для себя. Но тогда зачем ему плод? Каннибал? Но если нерожденные дети идут куда-то в другую сферу? Медицина?.. Генетические опыты?.. Просто по заказу большого правительства?.. Неужели именно этого хотела Луче?!
«Куда идти? Зачем? Черт возьми, где они могут быть?» - заскрипел зубами Реборн. Его опять начало трясти. Убийца в девяносто пять процентов работает не один. У него есть сообщники. И, кажется, женщина как раз собирается выйти на их след. И для этого ей нужен Ламбо. Но почему она не выбрала кого-то более опытного? Хотя бы того, кто умеет стрелять?! «Пистолет! Я же забрал его у него! – нахмурился мужчина. – Нет, я его бросил, когда Скалл и Вайпер потеряли ее. Значит, пистолет у него есть. Да он с предохранителя его снять-то сможет?»
- …пуст, Хибари, - сказал Тсуна. Реборн удовлетворенно кивнул. Как он и думал, врач всего лишь повелся на симпатичную внешность Савады. Да, детектив был согласен, что его никчемный коллега был очень даже красив в этом растрепанном рыжем парике, с криво подведенными глазами и дешевой розовой помадой. Немного пройдя вперед, поправив шляпу, мужчина позабавился, представляя Ламбо в виде девушки. Этакая баба с огромной грудью и в обтягивающем коровьем платье. Прыснув, детектив, замер.
- А-А-А-А! – крик, сзади! Все расслабляющие мысли вылетели из головы.
Он не помнил, как развернулся и как выхватил из кобуры пистолеты. Просто несся туда, где прозвучат отчаянный зов. Звук стрельбы. Черт, неужели Ламбо все-таки решил выстрелить? «Молодец», - подумал Реборн, уже видя впереди неотчетливые очертания фигуры в белом платье на асфальте. Из-за поворота выбежал Хибари, выхватывая свои тонфа.
Только подбежав ближе, я понял, что платье совсем не белое. Руки сами скинули с плеч пиджак, кинув его парню. Краем глаза замечаю, как Кея мгновенно склоняется над девушкой, зажимая тканью хлещущую кровь. Я бежал дальше, проматывая в голове то, что увидел.
Луче лежит на земле под единственным фонарем, среди всего хлама этой грязной улицы. Подол вымазан во что-то черное – видимо она упала в лужу. Рука заломлена к верху, вывернута или сломана, не понятно. На белой коже отчетливо выступают синяки. Но убийца – не дурак. Наверняка, ни одного отпечатка не будет найдено. Всегда только волокна от синтетической кожи. Дальше…
Шея. Развороченная, но в основном исцарапана. Везде кровь. Очень много крови на земле, вокруг нее. Сонная артерия не задета, но мелкие сосуды кровоточат едва ли не сильнее, чем если бы разрезали только ее. Кровь стекает на платье, украшая его в огненный цвет. Но это не красиво. Отвратительно. И больно.
- Я убью этого подонка, кем бы он ни был. И Ламбо. За то, что она пострадала. Он знал! Он был должен сказать это все мне! – шипел он, перепрыгивая через мусорные баки, несясь туда, где была слышна стрельба.
И… неглубокий - только бы неглубокий! - порез от левого ребра вниз. Кость… это же не она блестела от электрического освещения? Ребенок же жив? Он же будет жить? И она будет жить? Ради безумной матери, ради ублюдка Гаммы, укравшего у Реборна Луче, ради… ради того, чтобы жить!
Слишком много крови было на ней, что она пыталась сделать, что он так и не смог перерезать ей горло? Что она хотела добиться от сумасшедшего маньяка?
«Как я мог это допустить? Как я не заметил, как изменилось поведение Ламбо! Я должен был это предвидеть!» - Реборн закусил губу. Ускоряясь.
Бенг. Бенг.
Последний поворот, принять устойчивую позицию.
- Твою мать, вы мне заплатите, суки! – пистолет крутанулся в руке, направляясь на цель. Другой указал на второго ублюдка. Но попала только одна пуля. Ламбо, сорвавшись с места, скрылся в тени домов.