Сознание приходило тяжело, глаза не хотели открываться, все тело пронзала боль. В голове Ламбо медленно оформлялась мысль о том, что вскоре это может стать привычкой. Стоп. Почему? Потому что вчера... он и Реборн... Реборн. Секс. Парень закусил губу, после чего вскрикнул. На языке почувствовался почти забытый вкус крови. Да, вчера он и его напарник переспали. Такое бывает только в кино? Ага, только обычно между мужчиной и женщиной...
И Бовино мог точно сказать - ему понравилось. Он действительно плавился от прикосновений детектива. Вот только... Почему? Ведь парень никогда не чувствовал влечения ни к одному из своих знакомых. Даже Реборн его не привлекал в этом плане. Не привлекал - ключевое слово. От воспоминаний одеяло в области паха немного возвысилось. Только что это было? Мимолетный секс? Как с девчонкой с вечеринки? Почему мужчина это сделал, ведь он вообще влюблен в Луче?
Дыхание сперло. Вот она и причина. Как он мог забыть о том, что... Луче умерла. Из-за него. Из-за того, что он не предупредил, не удержал ее, не выстрелил вовремя, не побежал ей на встречу сразу же, как только появился этот подонок. Ламбо не подумал о ее беременности, о том, что дома ее ждет муж, а в участке каждый желает увидеть ее волшебную улыбку. Он смог бы силой отправить ее к Гамме. Почему он этого не сделал? Слезы бессилия катились по его губам, размачивая засохшие ранки, которые начинало щипать.
Он лежал долго. Смотрел в потолок, понимая, что он виноват в смерти девушки. И возможно даже ее ребенка. Ведь если умерла она, навряд ли он остался жить. Где-то на краешке мыслей появилось: "Реборн не простит". И чуть погодя: "Я влюблен в Луче, и ты ее никогда не сможешь заменить". Но нужно ли ему так это место, Ламбо не понимал.
Встать с кровати он попытался только тогда, когда почувствовал желание сходить в туалет. "Черт, я еще весь в крови, наверное..." - подумал Бовино, скуля поднимаясь с пола. Ноги отказывались его держать, но он упрямо пытался встать. Спустя какое-то время, он понял несправедливость жизни. Где находится уборная в доме Реборна, он не знал, так же как и то, что он делал тут. По идее, мужчина должен был выбросить его на улицу сразу же после того, как... изнасиловал? И можно ли это назвать насилием, когда Ламбо тоже получил удовольствие?
Наугад выбрав дверь, он оказался в коридоре. Пройдя до двери с маленькой табличкой с мальчиком и девочкой, он остановился. Рядом на стене висело зеркало. От увиденного парень задрожал. Он выглядел... ужасно. Щеки были в синяках, отчетливо отображающих зубы, губы искусаны в кровь, некоторые ранки до сих пор кровоточат, нос синего оттенка,но все-таки еле-еле дышит. Шея тоже в синяках и засосах. Кое-где кожа была прокушена, но на этих местах был пластырь. Прилепив его обратно, Бовино застыл. Да, действительно, на ранах, которые кровоточили, за исключением губ, были пластыри, а кое-где даже бинты. И он был чист, нигде не было видно кровавых разводов, да и футболка значительных размеров... Даже белье... "Реборн... зачем?" - недоумевал Ламбо. Он был уверен, детектив хочет его убить.
Выйти из дома он не мог - никакая одежда детектива не подходила, да и дверь открыть не получилось без ключей. Пришлось ждать, пока мужчина не вернется с работы. Боль постепенно становилась привычной, монотонной. Поэтому парень старался не делать резких движений. Помимо разбитого лица и искусанной шеи, болела поясница и причинное место, отчего сначала было очень сложно сидеть. Еще Ламбо заметил, что на кровати чистое постельное белье. Ему даже интересно было, как Реборн смог его вымыть, одеть, да еще и простыни поменять, а он даже не проснулся.
Улегшись поудобней, Бовино на мгновение прикрыл глаза. Надо было еще рассказать Реборну о том, как выглядел заказчик...
- Эй, тупая корова, просыпайся, - тихо звал кто-то.
Ламбо медленно приоткрыл глаза. Детектив сидел на краешке кровати, немного свисая над парнем. Он вздрогнул. Да, Бовино был бы не против повторить как-нибудь, но сейчас - когда все тело ломит от страшной боли... Было страшно. Заметив испуг в глазах парня, Реборн сжал челюсти.
- Прости... - прозвучало очень тихо, почти неслышно, но этого хватило, чтобы напарник удивленно распахнул глаза. Детектив извинялся? Перед ним?.. Но широкая ладонь, медленно коснувшаяся не испорченной части лица, удивила еще больше. Бовино задрожал всем телом. Было страшно, что напарник сорвется и снова жестко возьмет его. Но у Реборна были совершенно другие мысли. Он искренне сожалел, что изнасиловал Ламбо. Да, он виноват в смерти Луче... Но можно же было просто избить его... Зачем же было так унижать его? И почему... почему детектив это сделал? Он не гей. И не би...
Утром, перед выходом на работу он отмыл парня от крови, наложил бинты и пластыри, чтобы остановить кровотечение. Он чувствовал себя виноватым. Ярость отходила куда-то на второй план, пропуская чувство вины. Совершить такое с мужчиной... Да еще и который чуть ли не на десяток младше тебя...
- Р-реборн, - отвлек мужчину от мыслей сиплый голос. - Прости... Я не сказал тебе. Она говорила, что ее подруга будет наживкой. Мы уже были на улице, когда я понял, что она солгала. Она думала, что у убийцы могут быть соучастники, а твой план их исключал, а разработка нового, с сбором всех подписей и бумаг, могла допустить еще невинные жертвы. Она сказала, что в любом случае поймает убийцу... Говорила, что знает кто может быть заказчиком... Когда он ударил ее, я выстрелил. Он побежал, а я за ним. Я знал, вы рядом. Вы ей поможете, я не мог его отпустить. Я виноват... Я должен был остаться с ней! Реборн... Прости...
- Что было дальше? - хрипло спросил мужчина. Он сидел рядом с Ламбо, который глотал слезы, и вспоминал ее. Ее улыбку, глаза, мягкие волосы, губы...
- Вы выстрелили в меня, но я узнал, что заказчик будет жать в баре "Ракушка". Я поехал туда. Я ждал "брюнета", но бармен сказал, что обычно Генкеши бывает там с блондином. Я долго ждал...
- И он напоил тебя какой-то дрянью, - заключил Реборн. - Блондин... Надо будет наведаться еще раз к этому ублюдку. Хм... И получить результаты слежки от Дино...
- Э... - промямлил Ламбо. - Прости, Реборн.
Мужчина посмотрел ему в глаза. Зеленые... Хотелось сказать: "Нет, ты прости меня", но почему-то вышло только:
- Такое не прощают...
И Бовино мог точно сказать - ему понравилось. Он действительно плавился от прикосновений детектива. Вот только... Почему? Ведь парень никогда не чувствовал влечения ни к одному из своих знакомых. Даже Реборн его не привлекал в этом плане. Не привлекал - ключевое слово. От воспоминаний одеяло в области паха немного возвысилось. Только что это было? Мимолетный секс? Как с девчонкой с вечеринки? Почему мужчина это сделал, ведь он вообще влюблен в Луче?
Дыхание сперло. Вот она и причина. Как он мог забыть о том, что... Луче умерла. Из-за него. Из-за того, что он не предупредил, не удержал ее, не выстрелил вовремя, не побежал ей на встречу сразу же, как только появился этот подонок. Ламбо не подумал о ее беременности, о том, что дома ее ждет муж, а в участке каждый желает увидеть ее волшебную улыбку. Он смог бы силой отправить ее к Гамме. Почему он этого не сделал? Слезы бессилия катились по его губам, размачивая засохшие ранки, которые начинало щипать.
Он лежал долго. Смотрел в потолок, понимая, что он виноват в смерти девушки. И возможно даже ее ребенка. Ведь если умерла она, навряд ли он остался жить. Где-то на краешке мыслей появилось: "Реборн не простит". И чуть погодя: "Я влюблен в Луче, и ты ее никогда не сможешь заменить". Но нужно ли ему так это место, Ламбо не понимал.
Встать с кровати он попытался только тогда, когда почувствовал желание сходить в туалет. "Черт, я еще весь в крови, наверное..." - подумал Бовино, скуля поднимаясь с пола. Ноги отказывались его держать, но он упрямо пытался встать. Спустя какое-то время, он понял несправедливость жизни. Где находится уборная в доме Реборна, он не знал, так же как и то, что он делал тут. По идее, мужчина должен был выбросить его на улицу сразу же после того, как... изнасиловал? И можно ли это назвать насилием, когда Ламбо тоже получил удовольствие?
Наугад выбрав дверь, он оказался в коридоре. Пройдя до двери с маленькой табличкой с мальчиком и девочкой, он остановился. Рядом на стене висело зеркало. От увиденного парень задрожал. Он выглядел... ужасно. Щеки были в синяках, отчетливо отображающих зубы, губы искусаны в кровь, некоторые ранки до сих пор кровоточат, нос синего оттенка,но все-таки еле-еле дышит. Шея тоже в синяках и засосах. Кое-где кожа была прокушена, но на этих местах был пластырь. Прилепив его обратно, Бовино застыл. Да, действительно, на ранах, которые кровоточили, за исключением губ, были пластыри, а кое-где даже бинты. И он был чист, нигде не было видно кровавых разводов, да и футболка значительных размеров... Даже белье... "Реборн... зачем?" - недоумевал Ламбо. Он был уверен, детектив хочет его убить.
Выйти из дома он не мог - никакая одежда детектива не подходила, да и дверь открыть не получилось без ключей. Пришлось ждать, пока мужчина не вернется с работы. Боль постепенно становилась привычной, монотонной. Поэтому парень старался не делать резких движений. Помимо разбитого лица и искусанной шеи, болела поясница и причинное место, отчего сначала было очень сложно сидеть. Еще Ламбо заметил, что на кровати чистое постельное белье. Ему даже интересно было, как Реборн смог его вымыть, одеть, да еще и простыни поменять, а он даже не проснулся.
Улегшись поудобней, Бовино на мгновение прикрыл глаза. Надо было еще рассказать Реборну о том, как выглядел заказчик...
- Эй, тупая корова, просыпайся, - тихо звал кто-то.
Ламбо медленно приоткрыл глаза. Детектив сидел на краешке кровати, немного свисая над парнем. Он вздрогнул. Да, Бовино был бы не против повторить как-нибудь, но сейчас - когда все тело ломит от страшной боли... Было страшно. Заметив испуг в глазах парня, Реборн сжал челюсти.
- Прости... - прозвучало очень тихо, почти неслышно, но этого хватило, чтобы напарник удивленно распахнул глаза. Детектив извинялся? Перед ним?.. Но широкая ладонь, медленно коснувшаяся не испорченной части лица, удивила еще больше. Бовино задрожал всем телом. Было страшно, что напарник сорвется и снова жестко возьмет его. Но у Реборна были совершенно другие мысли. Он искренне сожалел, что изнасиловал Ламбо. Да, он виноват в смерти Луче... Но можно же было просто избить его... Зачем же было так унижать его? И почему... почему детектив это сделал? Он не гей. И не би...
Утром, перед выходом на работу он отмыл парня от крови, наложил бинты и пластыри, чтобы остановить кровотечение. Он чувствовал себя виноватым. Ярость отходила куда-то на второй план, пропуская чувство вины. Совершить такое с мужчиной... Да еще и который чуть ли не на десяток младше тебя...
- Р-реборн, - отвлек мужчину от мыслей сиплый голос. - Прости... Я не сказал тебе. Она говорила, что ее подруга будет наживкой. Мы уже были на улице, когда я понял, что она солгала. Она думала, что у убийцы могут быть соучастники, а твой план их исключал, а разработка нового, с сбором всех подписей и бумаг, могла допустить еще невинные жертвы. Она сказала, что в любом случае поймает убийцу... Говорила, что знает кто может быть заказчиком... Когда он ударил ее, я выстрелил. Он побежал, а я за ним. Я знал, вы рядом. Вы ей поможете, я не мог его отпустить. Я виноват... Я должен был остаться с ней! Реборн... Прости...
- Что было дальше? - хрипло спросил мужчина. Он сидел рядом с Ламбо, который глотал слезы, и вспоминал ее. Ее улыбку, глаза, мягкие волосы, губы...
- Вы выстрелили в меня, но я узнал, что заказчик будет жать в баре "Ракушка". Я поехал туда. Я ждал "брюнета", но бармен сказал, что обычно Генкеши бывает там с блондином. Я долго ждал...
- И он напоил тебя какой-то дрянью, - заключил Реборн. - Блондин... Надо будет наведаться еще раз к этому ублюдку. Хм... И получить результаты слежки от Дино...
- Э... - промямлил Ламбо. - Прости, Реборн.
Мужчина посмотрел ему в глаза. Зеленые... Хотелось сказать: "Нет, ты прости меня", но почему-то вышло только:
- Такое не прощают...